“Как мир меняется! И как я сам меняюсь! Лишь именем одним я называюсь, - На самом деле то, что именуют мной, - Не я один. Нас много. Я – живой.” (Н. Заболоцкий “Метаморфозы”)

В ряде школ ТРИЗ преподаётся АРИЗ-85В, в котором первая часть алгоритма модернизирована в соответствии с рекомендациями [Королёв В.А. “Первая часть” (11 стр.; 22.10.1987) Деп. В ЧОУНБ в 1987г.; Инф. №9-2]. Иногда изменённый таким образом алгоритм подаётся с изменённым названием, иногда – с каким-то индексом, а порой и вовсе под прежним обозначением.

Слов нет, указанная модернизация существенно облегчает анализ задачи, формализуя в какой-то мере процесс формулирования технических противоречий. Однако, как выявилось в дальнейшем, во втором шаге микро-алгоритма была допущена ошибка: в качестве средства устранения (СУ) недостатка предлагалось использовать что угодно: от “мохнатой лапы” до чудо-роботов (хотя это не совсем ошибка – предлагаемый на шаге 1.6 АРИЗ-85В икс-элемент ничем не лучше). Практика показала (а позднее и теория), нельзя вводить новый элемент. Вместо этого необходимо выявить уже реализованное средство устранения. А устраняемый недостаток следует рассматривать как вторичный, возникший вследствие попытки устранения более глубинного (или первичного) недостатка. Это как раз и достигается путём исследования развития системы (генетический анализ).

Иначе говоря, анализ ситуации следует начинать не с формулирования противоречия, а с Функционально-идеального моделирования (ФИМ). То есть, не следует сразу бросаться воевать с недостатком, а лучше прежде выявить причину его появления и хотя бы попытаться устранить её. Логично? Ещё бы!..

Более того, практика показала, что микроалгоритм построения технических противоречий позволил решать все задачи только Стандартом 1.1.1 - достройкой веполя. По крайней мере, не было выявлено задач, которые бы не удалось так решить. Разумеется, среди тех задач, к которым применимым этот микроалгоритм.

Всё это хорошо и даже прекрасно, но позднее выявилась ещё одна проблема. Всё, видите ли, течёт, и, следовательно, изменяется. И чаще всего, к сожалению, необратимо. Так вот, если в технике зачастую можно “отыграть назад” (как в шахматах), то в природе и в социальных системах чаще всего никак нельзя: что сделано, то сделано. И уже не отвертеться от естественного отбора: он не интересуется мнением отбраковываемых объектов. То есть, во многих задачах после анализа (с помощью, например, ФИМ) выявляется, что найденную причину недостатка нельзя устранять потому лишь, что уже поздно, хотя технически эта операция может представляться вполне осуществимой и даже простой. Обычно эта особенность проходит под грифом “условия реализации”. Следовательно, надо что-то делать с недостатком НЭ-2 как он есть (или дан, что сугубо одинаково).

Иначе говоря, при выборе ТП надо выяснить: насколько обратима создавшаяся ситуация? Данная рекомендация отличается от тех, что содержатся в каноническом тексте АРИЗ-85В на шаге 1.4, большей корректностью. Неточность рекомендаций шага 1.4 состоит в предположении, что оба технических противоречия описывают разные состояния одного и того же системного уровня. На самом деле это не так: система до устранения НЭ-2 и система после устранения НЭ-2 соотносятся между собой как система и надсистема. И ГПП у них, в общем-то, один и тот же.

Это трудно сразу заметить, но можно, если при описании состава системы на шаге 1.1 всерьёз выполнить требование закона полноты системы. Кстати, это требование упущено в каноническом тексте алгоритма. А поскольку мы имеем дело с особой формой движения материи – изменением структур, постольку критерий обратимости становится решающим (как там поётся про старинные часы?).

В технических (правильнее – искусственных, созданных человеком) объектах наблюдаемое изменение ситуации довольно часто обратимо. Но, конечно, не всегда: плотину, скажем, прорвало или там оползень случился. Или вот соорудили громадные силоса для хранения сажи или муки, а в них образуются своды, которые приходится с риском для жизни обрушивать вручную. Не ломать же их? Или купили (арендовали) сложное оборудование: как в нём что-то переделывать?

С ростом сложности технических объектов растёт неустойчивость их структур и, следовательно, реальная вероятность катастрофы. Между тем, расчётная вероятность (для стационарных состояний) может быть исчезающе мала. Чем сложнее технический объект, тем менее обратима ситуация с возникающими на нём недостатками. То есть, всё работает, но при каких-то сочетаниях внешних и внутренних параметров где-то что-то там шунтирует и возникает цепная реакция неуправляемой перестройки структуры к более низкоэнергетическому состоянию или к состоянию с более низким качеством энергии (катастрофа попросту). Например, авария на одной из атомных электростанций США была вызвана тем, что в подсобке перегорела лампочка: электрик сдуру зажёг свечку… и пошло. Пример шунтирования в социальной среде – объявление о суверенности РФ внутри СССР: лампочкой была КПСС, а электриком – Ельцин.

В природных объектах изменения всегда необратимы. В социальных – чаще всего тоже и от этого никуда не денешься. Государственный аппарат, скажем, скверный. Можно, конечно, набивать чучела из нерадивых чиновников в пример ещё живым, как практиковали древние китайские императоры. Но они же доказали бесперспективность такого средства повышения квалификации: чиновничье сословие неустрашимо. И, как доказали уже советские времена, неустранимо. Но для социальной среды сохраняется возможность построения конкурирующих структур (объектов), в которых СУ можно сделать отсутствующим. Так оно и происходит: дарвинизм может быть не только биологическим, но и техническим, социальным... Например, отмирают фирмы с неадекватной изменяющейся среде структурой. Вместо них появляются новые, более приспособленные и шустрые. Потом у них исчерпывается ресурс оперативного приспособления, после чего они тоже уходят в небытие. И опять им на смену возникают молодые и рьяные. Или многопартийная политическая организация общества: приходят и уходят партии.

Впрочем, даже при необратимости ситуации порой можно всё-таки выбрать ТП-2. Но это возможность, существующая лишь абстрактно. Ведь если вы сами являетесь элементом издыхающего социального объекта (завода, например), то как-то нелегко сочинять для него более крепкого конкурента. Даже если вы являетесь сторонним консультантом, то и тогда хиреющий заказчик вас не поймёт за подобную рекомендацию. Разве что вы консультируете правительство, потенциального конкурента или клиента обречённой компании. Словом, когда последствия вас не заденут.

Так или иначе, а в реальных условиях выбор ТП-2 с отсутствующим СУ часто “не проходит” по условиям задачи в силу необратимости изменения ситуации. Особенно если учесть, что в реальных объектах изменения происходят всегда, разве что иногда масштаб протекающих в них процессов делает эти изменения малозаметными для человека. Тем самым становится необходимым выбор и рассмотрение ТП-1 с присутствующим и, более того, усиленным СУ, которое порождает максимально возможный НЭ-2. Важно, что принцип сохранения ГПП при этом никак не помогает, а скорее даже запутывает анализ.

Например, канонический текст АРИЗ-85В в иллюстрирующей задаче о защите антенны рекомендует выбрать ТП-2 с “отсутствующими” молниеотводами. На самом деле происходит следующее: хотя на шаге 1.4 рассматривается не токопроводящая способность молниеотводов, а только их число, на шаге 1.5 происходит незаметная подмена (через икс-элемент) количественной характеристики токопроводящей. После чего на шаге 4.1 “маленькие человечки” работают именно с токопроводностью при сохранении всего исходного числа молниеотводов. То есть, в действительности дальнейший анализ проходит так, как если бы было выбрано ТП-1. Более того, фактически рассматривается ситуация, когда антенна как бы окружена сплошной молниеотводящей стеной.

А вот если всерьёз придерживаться ТП-2, то оперативная зона должна быть определена не на месте “отсутствующих” молниеотводов, а на стыке воздуха с металлом антенны. Или даже ещё глубже (в системном смысле): неподалеку от приборов, регистрирующих космические радиоволны, получаемые антенной. Самой-то антенне вреда от молний никакого, если её просто заземлить. Кстати, там же, в другой иллюстрирующей задаче (о перевозке шлака), указанная подмена происходит более тонко: при определении оперативной зоны указывается, что крышка касается поверхности шлака, хотя в условиях задачи об этом ничего не говорится. А ведь всякий знает, что обычно между крышкой и содержимым кастрюли всегда есть воздушная прослойка.

Вряд ли здесь имеет место намеренная подмена. Скорее это следствие сочетания знания контрольного ответа с разрывами в логической цепочке (скрытыми психологическими операторами), на которые деликатно намекает Пояснение к АРИЗ-85В словами о “наведении мостов”.

Так как же быть с сохраняющимся НЭ-2? Просматривается всего два пути: компромиссный и компенсационный.

Первый путь означает дробление СУ, при котором сохраняется часть его структуры, устраняющая НЭ-1, а другая часть, порождающая НЭ-2, как раз и делается отсутствующей. Дробление СУ может сопровождаться разнообразными формами дробления объекта, что особенно хорошо наблюдается в социальной среде. Так, нередко дробятся фирмы с целью повышения живучести.

Но допустимо ли изменение СУ, если оно уже необратимо реализовано? Наверное, всё-таки, да, но лишь путём создания конкурирующих объектов более низкого системного уровня, что, в общем-то, мы и наблюдаем в реальной жизни. Например, конкурирующий объект можно создать внутри солидного, но серьёзно заболевшего недостатком НЭ-2 завода. Конечно, этот путь возможен, только если ещё не исчерпан ресурс изменчивости. Как показывает опыт, ресурс этот имеет чисто психологический характер и в действительности фирма может просуществовать века, непрерывно меняясь и приспосабливаясь.

Вообще-то этот путь далеко не нов, а даже и вовсе древен. Он называется также интригой, если в роли конкурирующего объекта создаётся неформальная субсистема, а за НЭ-2 принимается нечто, субъективно почитаемое узкой группой работников за недостаток формальной структуры. В “продвинутых” фирмах даже добиваются конкуренции между собственными одинаковыми подразделениями (там, разумеется, где не нужен принцип единой команды). Иногда дробление фирмы принимает форму “внутрифирменного предпринимательства”: выделяется или создаётся подразделение, которое как бы выводится из-под “крыши” и ставится в условия выживания исключительно за счёт собственных усилий без всякой подстраховки.

Другой путь – компенсация НЭ-2 разными достройками. Например, в тех же фирмах создают “консультационные советы” из отслуживших своё “динозавров”: люди и при деле, и не мешают. Или, скажем, провоцирование более плотного сотрудничества с основными заказчиками. Впрочем, эта тема давно и хорошо проработана в ТРИЗ, хотя по ней всё ещё есть что сказать. В другой раз. Всё-таки, это совсем отдельная тема, а здесь надо было только обратить внимание на критерий обратимости изменений.