Автор выражает искреннюю благодарность рецензенту Владимиру Александровичу Королеву за серьезное отношение к его книге "Анатомия сюжета" и обстоятельную рецензию на нее.

Но ввиду несогласия с некоторыми мнениями рецензента, считает необходимым разъяснить свою позицию по ряду спорных вопросов, как самой книги, так и рецензии.

 

1. На стр. 2 рецензии: "Такое ощущение, что автор не очень хорошо представляет себе роль объективных законов нашего бытия, которые управляют нами независимо от того, осознаём мы это или нет [П3]." 

Автор находит такое "обвинение" несправедливым, ибо, по его мнению, ни один человек в мире не может утверждать, что он "очень хорошо" "представляет себе роль объективных законов нашего бытия". Очень хорошо представляет себе эти законы только наш Создатель, а все остальное человечество занято тем, что с большим или меньшим успехом стремится к их осмыслению...

 

2. Мнение рецензента о "мелких и досадных огрехах" на стр.2 (рецензии) поначалу вызвало у автора протест, который, однако, был погашен примирительным заявлением, "что выявленные промахи автора таковыми являются только на взгляд рецензента. То есть, и автор, и рецензент обладают в чём-то различающимися мировоззрениями".

Тем не менее, автор соглашается с рецензентом, что в проведении аналогии между "изделием" цесара и веполя допущена определенная натяжка. Видимо, автор должен был сказать, что в отношении этого элемента ("изделия") аналогия не полная ( и указать конкретно, в чем различие) хотя само наличие данных элементов, как третьих компонентов рассматриваемых систем, у автора не вызывает сомнений. Вопрос только в сравнении их философских сущностей (если не учитывать пока мнения рецензента о бинарной структуре веполя).

 

3. При разборе цикличности сказки "Репка" на стр.3 рецензент пишет: "Автор предложил структуру цикла, начинающуюся сразу с цели, никак и ничем не мотивированной (подумаешь, хилый дедка репку вытянуть не может, это ещё не основание, чтобы бабка озаботилась)".

Автор считает это мнение иллюстрацией непонимания рецензентом позиции автора в свете следующих соображений.

Слова "позвал дед бабку" выражают "цель средства" деда, которая выделяется, "отпочковывается" от его главной цели "вытянуть репку". Да, в этом цесаре о главной цели деда ничего не говорится, но она однозначно переходит в сознание читателя из первого цесара, не будучи там реализованной. Но сам второй цесар построен от "цели средства", т.е., так или иначе, от цели. То же самое и в последующих цесарах. Это очевидно.

 

4. Мнение рецензента: "В начале сказки есть намёк на необходимость удовлетворения потребностей деда в пище ("посадил дед репку"), но автор почему-то не удостоил этот эпизод отдельным "цесаром". Не потому ли, что завязка сюжета не вписывается в "цесарную" модель?"

Нет, не потому, а потому только, что в самом тексте сказки этого цесара нет, а автор исследует текст, а не домысливет. Что есть, то есть. А чего нет, того нет. А откуда видно, что цесара в завязке нет? Потому, что нет цели. Она остается где-то за текстом. А что есть? Есть действие как средство: "посадил". И есть результат: "выросла репка". Т.е. имеем неполный цесар. Это ли не аналогия с ТРИЗ, где развитие системы начинается с неполного веполя и идет по пути его достройки? Только "достройка" здесь состоит не в дополнении к этому же неполному цесару недостающего элемента, а в построении следующего за ним уже полного другого цесара. (Пожалуй, промах автора здесь в том, что он так подробно это не объяснил в своей книге.) Поэтому завязка - это, строго говоря, несюжетный текст. Сюжет появляется тогда, когда читателю задается цель героя (Причем цель - это не то, для чего надо тянуть репку, читатель не обязан домысливать и ставить себе подобные вопросы, иначе мы придем к абсурду. Ведь возвращаться назад можно до бесконечности, задавая вопрос "для чего") А цель - это само желание, намерение вытянуть репку. То, что с очевидностью ясно из текста.

 

4. Далее, рецензент пишет: "Что выяснилось? Во-первых, центральным элементом цикла является субъект. В "цесаре" же он только подразумевается (цель субъекта, средство субъекта, результат субъекта), и авторский "кирпич" превращается в виртуальный набор свойств без материального носителя. Между тем, автор утверждает: "сюжет - это всегда повествование о субъекте, об его отношении с изменяемой реальностью. … Это … аксиома".

По этому поводу см. дальше: п.8

 

5. На стр.4 рецензии: "Во-вторых, движущей силой субъекта цикла является созданное ВО неудобство (НЭ) в форме необходимости заняться тем, чем ранее не предполагалось заниматься. То есть, неудобство заключается в возникновении затруднений с удовлетворением существующих потребностей субъекта по так называемой "пирамиде" Маслоу [П11]. Для устранения НЭ субъекту приходится подыскивать СУ, создающее, соответственно, проблемы уже для другого субъекта. НЭ в скрытой форме всплывает и у автора, но лишь в самом конце книги (стр. 106), где автор, наконец-то, с изрядным запозданием, начинает рассуждать о причинах возникновения целей у субъектов".

Тут очевидное недоразумение. На стр 106 речь идет совсем о другом, о сюжетных идеях. Так и глава называется: "Сюжетные идеи". А о причинах возникновения целей говорится в главе 6 (стр.41-48) и достаточно подробно. Поэтому, на чем основано утверждение рецензента об "изрядном опоздании" - непонятно.

 

6. Далее вызывает несогласие автора следующее утверждение рецензента (на стр.4):

"...Следует отдавать себе отчёт в том, что звено цепи само по себе не несёт в себе ни малейших признаков цепи. Так и структура "цесара", лишённая хотя бы намёков на соседние звенья, не может претендовать на название "минимальный сюжет" [П10]".

По мнению автора, цесар - это минимальная сюжетная система сама по себе, по определению, вне всякой связи с соседними звеньями. Связи - это механизмы образования целей и мотивы, которые, конечно, присутствуют в цесарах как вспомогательные элементы цели, но они не являются самостоятельными компонентами цесара, ибо их назначение - только формировать цель. Например, второй цесар не перестал бы быть таковым, если бы в третьем у бабки появилась совсем иная цель "отобрать у деда репку" со всеми вытекающими отсюда последствиями и "бабскими" кознями. При этом причины такой цели, ее мотивация, какая бы она не была, уже не имеют значения для самого наличия третьего цесара как минимального сюжета.

 

7. Следующее высказывание рецензента вызывает уже авторский протест:

...Необходимость в последующих действиях возникает лишь постольку, поскольку последнее действие (реализации СУ) приводит к НЭ для субъекта следующего цикла. Физически им может быть и субъект предыдущего цикла (бил по гвоздю - попал по пальцу). Но никак не некая "воля" субъекта, произвольно устанавливающая цели. То есть, "результат" "цесара" не может быть сам по себе связан с "целью" следующего "цесара".

Но автор ведь такого не утверждает. Он просто показывает, как это происходит в данном сюжете. А воля отнюдь не "устанавливает" цели. Этого в работе нет. Воля - это компонент цели, ее составная часть. Об этом говорится ясно на стр. 24 и дается схема. Что же касается причин возникновения целей, то, как было сказано выше, они описаны в главе 6 (шесть типовых механизмов образования целей). То есть налицо досадное непонимание, вызванное, похоже, невнимательным чтением рецензента...

 

8. Далее на стр.5 (внизу) и 6 (вверху) рецензент выражает мнение, что модель минимальной сюжетной системы соответствует веполю, без всякого цесара и что "автор и сам бы позднее - после более глубокого анализа - пришёл к данной структуре, отказавшись от "цесара". Точнее, не отказавшись, а доработав его понятия".

То, о чем говорит рецензент, - это позиция, с которой автор сам начал исследовать сюжет, придя затем к ее несостоятельности. Такая позиция может годиться для данной сказки или для ряда других, но она не объясняет любой сюжет. Потому, что далеко не в каждом сюжете в основе цикла лежит НЭ. Есть масса сюжетов, начинающихся просто с цели без объяснения причин её вызывающих. Что остается в таком случае исследователю? Домысливать неуказанные в тексте НЭ (т.е., дефекты функции, - в терминологии автора)? Но, с другой стороны, когда не указаны НЭ, обычно всегда указываются цели: "Жил-был принц, хотел он жениться на принцессе..." - именно с этого "хотел", т.е. с цели, начинается сюжет. При этом читателю все равно, какие НЭ послужили этому причиной. Все исходные НЭ - это до сюжета. "Хотел" - это главное. Потому что в этом "хотел" сосредоточена воля субъекта как энергия его цели и цесара в целом, развивающая сюжет. Сказанное не означает, будто НЭ в данном примере (с принцем) вообще отсутствует. Нет, реально он есть в субъекте, и с этим автор не спорит. Но проблема в том, что в сюжете его нет. А автор исследует все-таки сюжет...

И потом, в чем рецензент видит эквивалентность терминов "нежелательный эффект" (НЭ) и "поле" веполя? А если вместо НЭ будет, наоборот, ЖЭ ("желательный эффект"), это уже не будет эквивалент поля. А почему? Какая, собственно, разница, с точки зрения восприятия субъектом? Почему НЭ - это поле (энергия), а ЖЭ - это не поле (не энергия). А если разницы никакой нет, то почему ЖЭ не вызывает появления СУ (средства)? Объяснение только одно: нет никакого эквивалента поля во внешнем воздействии (ни НЭ, ни ЖЭ) на субъект, а энергия (поле) образуется внутри субъекта в виде компонента его цели - воли. Если быть точным в аналогиях, то НЭ подобен не энергии, а сырью, из которого она вырабатывается.

К этому стоит лишь добавить, что сам термин "нежелательный ЭФФЕКТ", на взгляд автора, очень "нежелателен" в применении к сюжету, потому что понятие "эффект" означает совсем другое как в ТРИЗ, так и в теории сюжета. "Нежелательное воздействие" - это еще куда ни шло, хотя тоже не точно, но "эффект"? "Невытягивание" репки - это не эффект. Не стоит разбрасываться терминами...

По мнению автора цесарная концепция с целью в качестве эквивалента физической энергии веполя объясняет любой сюжет. При этом в принципе не имеет значения степень соответствия остальных элементов вепольной и цесарной структуры, так как автор не намерен строить теорию сюжета путем слепого подражания ТРИЗ. Первоначально автор стремился понять структуру и объективную сущность сюжета без опоры на какие-либо теории. И лишь потом увидел некоторые аналогии с ТРИЗ, которые и пытался показать. Возможно - не всегда удачно.

И принципиальный момент: почему, по мнению автора, неправильно сводить сюжет к веполям без привлечения цесарной модели? Потому что субъект в веполе (в интерпретации рецензента) - это некий элемент, находящийся в его составе. Цесар же, наоборот, находится внутри субъекта. И это более правильно, потому что (см. вначале книги) сюжет - это повествование о субъекте. Это и объясняет замечание рецензента (см. п. 4.), что субъект отсутствует в цесаре. Его там и не может быть (кроме "помощника" как части цесарного средства), потому что, на самом деле, наоборот, цесар находится в нем. Точнее, цесар - это принципиальная поведенческая модель субъекта. И упущение своей работы автор сейчас усматривает в том, что в свое время не подчеркнул этот момент.

 

9. На стр.6 рецензии: "Технические объекты (или, как ошибочно называют в ТРИЗ - "технические системы") из веполей не строятся и уже одно это лишает "цесар" права на аналогию с веполем".

Первая часть этого утверждения наверняка справедлива, но из него не следует вторая часть. Ведь аналогия здесь - нечто большее, чем простое подобие геометрических фигур в геометрии. Все дело в степени аналогии, в степени понимания и видения её внутренней сущности.

 

10. На стр.7: "По сути, автор изобрёл новую структуру, не имеющую аналога в ТРИЗ".

В этом утверждении, вероятно, рецензент прав, если понимать под аналогией очень близкое подобие. Но, не исключено, что вопрос здесь в том, с какой высоты отстраненности, с какого расстояния видеть аналогию. Так, находясь на поверхности Земли, а затем Венеры, мы не увидим многих аналогий между этими планетами, которые станут заметны из более отдаленной точки солнечной системы. Выбор "точки усмотрения аналогии" весьма важен. Хотя автор на этом не настаивает; возможно, это риторический подход.

 

11. На стр.7 мы читаем: "А вот СУ - это уже нечто вне субъекта (хотя и не всегда). Это то изменение, которое субъект намерен произвести в среде. Обыкновенно отражение этого СУ в мозге субъекта принято называть целью. Автор же почему-то уверен (заранее отказываясь от возможных дискуссий по этому поводу), что цели человек ставит сам себе независимо ни от чего (стр. 41). У него внутри, видите ли, стоит что-то вроде генератора целей, снабжённого абсолютно свободной волей, питаемой психической энергией неизвестного происхождения".

Эта цитата - еще один пример недопонимания авторского текста. Во-первых, у автора цель - это, в первую очередь, главная цель, представляющая собой воображение (или, если так больше нравится, - "отражение в мозге") конечного результата (изменения среды), который должен быть получен, соединенное с волей (психической энергией) субъекта. Затем из главной цели выделяется (отпочковывается) "цель средства", т.е. СУ, по терминологии рецензента.

И автор совсем не утверждает, что "цели человек себе ставит независимо ни от чего", наоборот, он подробно показывает те механизмы и мотивы, которые приводят к возникновению цели (это, прежде всего, дефект функции или потребность, или НЭ-1, по терминологии рецензента) Т.е. автору "инкриминируется" то, чего у него близко нет. Различие здесь между указанными точками зрения, по-видимому, лишь в терминологии. Тем более, непонятна причина укора рецензента: "заранее отказываясь от возможных дискуссий по этому поводу". Автор от дискуссий не отказывается; это совсем не следует из его текста, и доказательством тому - данный ответ на рецензию.

Далее, по поводу "генератора" звучит уже просто как издевка. У автора "Генератор" - не что иное, как метафора, объясняющая волю, или психическую энергию, для лучшего её понимания. Не более того. Автор и не предполагал, что кто-то поймет эту метафору буквально, будто некий генератор снабжен волей, которая питается энергией неизвестного происхождения. Как говорится, и смех и грех...

 

12. Еще на стр.7: "Проблема автора в очевидной путанице с пониманием терминов "свойство" и "функция" (глава 3) [П17]".

Автор не думает, что здесь есть проблема. Вообще слово "функция" имеет широчайший спектр смыслов. В этом несложно убедиться, порывшись в различных толковых словарях. В одном из них мы читаем:1 "ФУНКЦИЯ (от лат . functio - исполнение, осуществление),..1) деятельность, обязанность, работа; внешнее проявление свойств какого-либо объекта в данной системе отношений (напр., функция органов чувств, функция денег)...". И автор считает, что различие между понятием "свойство" и "внешнее проявление свойства" очень несущественно. Не стоит также забывать и о смысле, который вкладывал в понятие "функция" В.Пропп в своей "Морфологии сказки". У него "функция" - это вообще поступок действующего лица. А авторская интерпретация удовлетворяет и этому пониманию. Т.е. у автора "функция" - это весьма широкий, но в то же время довольно конкретный термин - сущностное свойство субъекта, которое включает в себя и действия, и состояния, и поступки, и эмоции и многие другие характерные проявления субъектной сущности.

 

13. На стр.10: "Конкретизация макроцикла в форме "НЭ-1 - Субъект - СУ - НЭ-2" и есть, по существу, идея сюжета, о которой очень сбивчиво рассуждал автор (стр. 106-118)".

Не понятно, что рецензент имеет ввиду под "конкретизацией макроцикла...", тем более что в конце цикла вовсе не обязательно должен быть НЭ, а вполне может быть и ЖЭ. Автор понимает под "конкретизацией..." само содержание цикла, но содержание - не есть идея. Что касается пассажа "очень сбивчиво рассуждал автор", то автор, как ни перечитывал указанные страницы, никакой сбивчивости нам не узрел. По его мнению - все весьма логично и четко, насколько вообще применимо слово "четкость" к понятию "сюжетная идея".

 

14. Стр.12: "Почему нравится перечитывать одни и те же книги? Их уже наизусть знаешь, а перечитываешь? Нет ли здесь ещё чего-то, кроме сюжета? Мастерство и прочую не измеряемую лирику надо отбросить. Может быть, есть здесь некий ритм? Аналог - музыка Моцарта (см. журнал "Знание - сила", 2000-11), ритм которой оказался столь благоприятным. Технически говоря, кроме сюжета в повествовании должны быть ещё какие-то вспомогательные процессы и, соответственно, системы.

Чище всего это видно на стихотворениях: их помнят и без конца с удовольствием зачитывают их: что в слух, что про себя. Примерно то же самое можно сказать о различных цитатах и "мыслях великих": почему мы так любим повторять некоторые из них? И у разных людей они разные. А то и вовсе нет.

В связи с этим было бы хорошо узнать, насколько автор увидел связь между "цесарным" сюжетом и интересными идеями на сей счёт Мурашковских И. и Ю. (см. "Куда течёт Кастальский ключ" и "Как пройти на Парнас")".

Автор бы не стал касаться первого и второго абзаца приведеной цитаты, потому что они не затрагивают непосредственно содержания работы, да к тому же демонстрируют непрофессионализм рецензента в вопросах литературоведения (о чем он сам дальше и пишет). Автор также непрофессионал в этой области, но в силу выбранной темы, изучил наиболее распространенные мнения профессионалов. А они в совокупности своей сводятся к тому, что сюжет - лишь тонкий и совсем не главный срез литературного произведения, не составляющий, по большому счету, объекта литературоведения и не определяющий уровня художественности. То же, что действительно определяет художественность, - это авторский стиль. И с этим мнением трудно не согласиться. Стиль включает в себя и ритм, и определенную поэтичность текста, и многое чего еще, не имеющего прямого отношения к сюжету. В этом и состоит ответ на вопрос, поставленный в указанных двух абзацах. Сказанное, конечно, не означает, что Сюжет недостоин изучения, тем более что, как было показано в рассматриваемой книге, элементы сюжета проникают и в стиль; просто не следует ожидать от сюжета слишком многого, и тогда не будут возникать подобные вопросы...

Что же касается третьего абзаца о работе Мурашковских, то с первой из них автор знаком и считает её попыткой вепольного анализа стиля, не имеющей отношения к сюжету. А вторая, по мнению ее авторов, ныне настолько устарела, что не заслуживает рассмотрения.

 

15. Также на стр. 12: "Дальнейшие построения автора, в особенности разновидности использования "цесара", можно воспринимать только если имеется хоть какая-то уверенность в правильности "цесарной" модели сюжетостроения. Увы, её нет, если не считать цикличности. Поэтому подробно разбирать эти построения нет смысла, так как они целиком основаны на неправильном (по оценке рецензента) представлении цикла в виде "цесара" со всеми вытекающими отсюда натяжками. Включая построение аналогий с ТРИЗ (как и в первой работе)".

В свете изложенных возражений и объяснений автора эта сентенция рецензента выглядит чрезмерно тенденциозной и безапелляционной, а потому, по справедливости, не должна присутствовать в рецензии. Тем более, что она противоречит следующей цитате.

 

16. Стр.13: "Рецензент полагает, что в работе и не ставилось целью механически перенести ТРИЗ в новую область. Рецензент также полагает, что, не будучи специалистом-литературоведом, он не может считать выполненный им анализ бесспорным. Кроме того, надо констатировать, что рецензент и автор обладают заведомо различающимися наборами представлений о сущем. По этой причине одно и то же явление может быть представлено несовпадающими описаниями (см. старый анекдот о слоне и слепцах). В чём-то взаимодополняющими, а в чём-то - взаимоисключающими друг друга. Тем более, что данная рецензия отражает текущее впечатление от кратковременного ознакомления с книгой. Какое-то время спустя рецензент сможет взглянуть на книгу другими глазами (он ведь тоже эволюционирует).

 

17. П4: "Ситуация даже породила у рецензента сомнения в собственной квалификации: неужто не удастся найти ничего, что было бы достойно самой суровой (но оттого не менее дружеской!) критики? Книга-то понравилась".

Тут, на взгляд автора, содержится противоречие: если книга достойна "самой суровой критики", то чем она понравилась? Кстати, а действительно, чем она понравилась? Было бы хорошо, если бы рецензент уделил внимание этому вопросу. И для чего тогда нужна критика, если не ради самой критики? Но тогда ставится под сомнение её обоснованность...

 

18. П5: "Сомнительно выглядит, например, принятая автором концепция эстетики, изложенная в конце главы 16: "Подобно тому, как "проекцией" значения функции технической системы на психику человека является её значимость, "проекция" ресурса системы (как технической, так и сюжетной) на человеческую психику порождает ощущение красоты. … Можно представить себе крик радости первобытного человека, который впервые применил камень (ресурс внешней среды) как орудие труда" ...связь эстетки с ресурсами - это, конечно, новая идея, но одной новизны недостаточно для гарантии её верности."

Это мнение рецензента выглядит не более обоснованным, чем авторская концепция, которую автор отнюдь не считает единственной. В формировании эстетического восприятия человека участвовало множество разных механизмов, но данная работа - не место для такого обсуждения.

 

19. П6: "Было бы хорошо, если бы помимо 60-и различных примеров, которыми автор иллюстрирует каждое положение своей теории, то же самое для наглядности было показано на примере всего одного сюжета. Ну, скажем, на примере сказки о репке. Именно ведь так поступают в новых разработках по ТРИЗ.

Рецензент предлагает невозможное: нет такого сюжета, который бы охватывал все положения теории. В противном случае - это был бы уже некий монстр-суперсюжет. Хотя, конечно, на сказке "Репка" прослеживаются многие из аспектов теории, но далеко не все. И там, где возможно, автор это делает. Но с другой стороны, интересно продемонстрировать каждое из положений на нескольких сюжетах, чтобы у читателя не сложилось представление, будто выбран специально определенный один-единственный сюжет.

 

20. П13: "Правда, схема схемой, но что туда подставлять? Как найти идею сюжета? Сюжет - это ведь ещё не повествование. Это лишь его скелет. Почему мы в который раз с удовольствием перечитываем книжки, которые знаем наизусть? То есть, надо ещё рассмотреть роль читателя (что-то из первой статьи). Схема схемой, но как найти идею сюжета? Что подставить в формулу?"

С этим автор и не спорит. Просто надо различать между вопросом "что такое идея сюжета?" и вопросом "как найти идею сюжета?". Если на первый вопрос автор находит более-менее удовлетворительный ответ в главе 15, то на второй вопрос ответа пока нет. И не только у автора...

 

21. П25: "Непонятно, почему автор полагает (стр. 123), что предлагаемая им "цесарная" модель поможет писателю строить сюжеты за считанные минуты".

Это замечание как нельзя лучше демонстрирует невнимательность рецензента к некоторым разделам книги. Ведь на самом деле в соответствующем месте книги речь идет об обычном, неалгоритмичном рождении идеи сюжета (без всяких "цесарных моделей"). В таком случае остается только радоваться, что данный пассаж не попал в основную часть рецензии...

 

22. П27. "Конечно, есть и совсем бессюжетные, но, безусловно, литературные произведения, Например, знаменитые "Записки у изголовья" Сэй Сёнагон или упоминаемые автором лирические стихотворения. Впрочем, рецензент полагает, что бессюжетные они только по мнению автора, так как в них отсутствует "цесар". А если вспомнить, что литературное произведение существует не само по себе, а только в совокупности с читателем (автор это признаёт на стр. 100-101, хотя и путано), то на основе формулы цикла "НЭ-1 - Субъект - СУ - НЭ-2" рецензент берёт на себя смелость утверждать, что бессюжетных произведений не бывает. Просто иногда часть элементов этой структуры существует вне текста".

Автор вынужден указать на противоречивость данной цитаты. Вначале ее говорится, что "есть совсем бессюжетные, но безусловно литературные произведения", с чем автор и не спорит, а в конце утверждается, что "бессюжетных произведений не бывает". Объяснение же этого противоречия тем, что "часть элементов этой структуры существует вне текста" автор считает несостоятельным, поскольку объектом исследования является все-таки конкретный текст (несмотря на то, что "литературное произведение существует не само по себе, а только в совокупности с читателем", что автор абсолютно признает, и отнюдь не "путано"). Что же касается приведенной формулы цикла, то она по большому ряду причин, о которых говорилось выше, не отражает реальную модель цикла. И, пожалуй, главная причина этого в том, что данная модель не соответствует любым сюжетным циклам (отнюдь не всякий сюжетный цикл оканчивается на НЭ-2)...

 

В заключение автор книги "Анатомия сюжета" выражает надежду, что обнаруженные при обсуждении книги и рецензии на нее расхождения мнений автора и рецензента не повлияют ни в коей мере на личные отношения друг к другу, и будут способствовать выявлению той самой ИСТИНЫ, ради которой только и следовало бы стараться...

 

Александр Молдавер

15.08.02